Где она, эта правда? 

Ой, FILIPP, даже интересно - и где ты таких женщин видел!?
Лично мне не нравится планировать, люблю живое течение жизни, когда не знаю до конца, что будет завтра. Люблю ощущение живой энергии.
А СЧАСТЬЕ женщины, на мой взгляд, все-таки, - в крепких надежных руках мужчины.

Ничего,  Иммортэл,  небо  наше!


!!!!!!!!!!!!!

Лето   торопится

Лето   никого   ни   ждёт.   Всё  быстро  распускается,   тянется   в   рост   и   хотя   только  начались    его   первые   дни,
одуванчики   уже   торопятся   отрапортоваться.   Охватили   собою   огромные   пространства   ранее   занятые  под  посевы
и   теперь    вылавливают   каждый   порыв   ветра.   Невиданно   много   их   в  этом   году. 
Но   природа   ведь   не   может   подолгу    мирится   с   оставленной   пустотой.

И    всё   же,    как   оно   всё-таки   быстро,   на   всё  про   всё   максимум   неделя,   и   уже   отцвела    черёмуха.
Зато    сейчас   в   лесу    в   самом   цветении    рябина.   Не   так  душиста,   но   есть   своё   заметное   очарование.
В   букет   её    лучше  не  брать,  ни  дня  не  простоит.
Сурепка,  обыкновенная  полевая,    вот   та   долго   сорванная   стоять   будет.   А   как  в   поле   она   цветёт,   цветок   то
совсем    неказистый,   но   само   растение   крепкое   и   запахи   уже   по  всей   округе   сеет.   
Луг,   как   раз   от  него   весь  аромат   свой   получает,   и   ещё   от  клевера.   Но  тому   пока   рано   цвести,  чуть  больше
недельки   подождать   придётся. 
Если   к   сурепки   добавить  чину   весеннюю,   она   как  раз  в  эти   дни  распустилась,   то  зелёно-жёлтый   букет   уже
будет   богато   приправлен    лилово - фиолетовой   расцветкой   и  стоять   ему   чуть  ли  не  с  месяц.   Воду   только
менять   чаще   надо.
Сейчас   подоспели   как  раз   ветреница,   люпин   многолистный,   лютик  обыкновенный.  Фиалка   трёхцветная  хороша.
Всё   бы   хорошо,   да   радоваться,   гулять   и  букетиками    красивыми   в  доме  прихорашивать.

За  прошедший   месяц   наши   города  тоже  прихорашивались,   мелись  и  убирались,  а  мусор,  собранный  в  огромные
полиэтиленовые   мешки    весь    перебрался   на   лесные   опушки.   На   глазах   ежедневно    растут   новые   кучи.
И  если  такие  отвалы   бытовых   отходов  можно   встретить   в  лесах   даже   за  сорок-пятьдесят   километров  от  города,
то   видимо   в  этом   есть   определённый   резон,  не   везти  его  на  официальные   мусоросвалки,  а  прячась  и  расходуя
тонно-километры,   вываливать    куда  ни  будь   подальше   от   глаз.

Мы,    как  страна  неизвестно   кого,   ищем   национальную   идею.   Что  бы   благодаря   ей,   этой   общей   нашей  идеи
чувствовать    себя   единым    целым.   Не   только   благодаря   пред   лицом   внешнего   врага,  в  самый   последний
момент   его   у  наших   ворот,   а  в  мирном    сосуществовании  с  целым  миром.
Национальное   единство,   наше  единое   жизненное  пространство,   чувство  соучастия   единой   страны,   оно  бывает
не   на   словах.   Мы  его   чувствуем   всем   нашим   взаимоотношением   друг  к  другу,  к   каждому   из   нас,  к  самому
от  последнего   до  первого,  к  каждой   семье    и   всему   тому,    что   окружает   нас   ежедневно.

Нельзя   так   начинать   жить   по  новому,   не   подготовив   для   этого   и  не   произведя   уборку   у  себя   в  доме.
Было   бы  просто  замечательно,   если   бы   для  начала,  без  указки  на  то  сверху,   руководители    прямо  сейчас,
все  до  одного,   каждый  на   своей    территории,    объявил   эту   задачу    своей    наипервейшей,   как   нашей   страны
всеобщую,   сближающую   нас  идею,    и   освободил    саму   процедуру   вывоза   мусора   на   полигон,   от   любых
плат  и    тарифов!   Не  должно   государство   безрассудно   на  всём   зарабатывать.
Возможно,   даже  следует    при   отгрузке   выдавать  талон   ГСМ  в  качестве  возмещения   выполненных   затрат.
Иначе,    о  какой  любви  к  своей   Родине  каждый   из   нас   может   здесь   говорить,   утопая   с  головою  в  грязи.

И  это   было   бы   самым   первым   по-настоящему   действенным   шагом   в   общегражданском   примирении.

Матери   ли   слова….

Материться   можно   хоть   где.   На   любом   участке   лесоповала.
Когда   к   земле   тебя   сосной   срубленной   прибило,   лучших   слов  бывает   здесь   трудно   найти.
А    эти    как   тут,   на   свет   уже   просятся.

Матерится  -  нужно   смачно   прилюдно!    Для   кого   же  ты   их   так   долго   берёг!
Лишние   слова   здесь   всегда   расхолаживают,    особенно   когда   объём   нужный   требуется!

Дамы    тоже,   на   людей   похожи!
Сквернословить    у   них   никому   не   отнять.   Пусть   матерятся   и   эти   овцы!
Лишь   бы  только   не   при  мужиках!


Милые   дамы!    Материтесь    всегда   отдельно!
Думать   хочется   о   вас  особо,   знать   о   вас   издалека!
Что  бы   уж   тайна   взаимная,  прикрыта   была   и   соблюдена!

Матерится  -   можно   хоть   где,   принародно,    прилюдно!
Но   давайте  ж   отдельно!    Будем   как   люди!

Свободные   мысли   у  свободного   холодильника

После   того   как   все   соратники   покинули   дом   на   всё  лето,   жизнь   приобрела   свой   самый   естественный    ход.
Незачем   уже  стало   лишний   раз   появляться   на   кухне,   тревожить   посуду,   раскладывать   что-то   там  на   приборы,
всё    и    так   переваривалось    в   её    истинно-первоначальном    виде.
А   после   того   как   сгорел   и   забытый   на   огне   семейный    чайник,   жизнь   вообще   понеслась   без   оглядки.
Человек    ведь    быстро   возвращается   в   своё    природное    состояние.

Незачем    нам   все   эти   условности.    Жить   надо   в   значительной    простоте.
Правда   иногда   хочется    ещё,   скорее   всего   по   выработанной   за   беспечные   годы  привычке,  заглянуть    в   нутро
своего   холодильника,   но   это   уже  быстро   проходит.   Постоишь,   подумаешь,    вглядываясь   в   безразмерную   ширь
незанятого     ничем   пространства,   и   жить   становится    значительно   веселей,    гораздо,   быть   может,    свободнее.

Стоишь,     смотришь    куда-то,    как    в   дальние   страны,    из   окна    пробегающего    мимо   вагона,  -  далеко    видать
и   нигде   нас   нету.
Мы    свободные,   кричу   я,   и   в   этом    вся   сила    наша.
Ничто   нас   за   этой   дверью   уже   не   держит.

Стоишь,    пристально    всматриваешься,   о   многом   серьёзном    по-настоящему    думаешь.   А   мимо   дальние   страны
плывут,   на   волнах   с   бурунчиками    в  солнечных   бликах    качаются.   И  люди   свободные,  с   поклажею   место   своё
занять   побыстрее    торопятся.
А   я   всё  в  проёме   стою,  вдаль   призрачную   заглядываю,  и   признать   будто   бы   там   чего-то   всё  время  стараюсь.

Отец

Человека     учить   никогда    ничему   не   приходится.   Он   и   так    всё   что   видит,   сам   знает.
А    что   если    не   видит,   то    ему   и   не   надо.

Вот   дочь,  -  школьница    средних   классов.   
Раньше    с   ней,   помню,   по   очереди    всегда   говорили,   когда   ещё   в   садик   её    по   утрам   водил.
А   теперь    только    перебивать     остаётся.   Слово    уже   мне   вставить    некуда.

А    я   может    тоже,    многое    вижу.
И   самому    объяснить     первому    что-то    очень     хотелось    бы.
Отец   ведь   всё-таки!

Ой,   до  чего  же  молоко  русское  вкусное!!!!


Ну,   зачем   ты    туда   ходила?   Сколько   уж   тебе   говорили  то, -  не   надо   туда    ходить!
Знаешь   ведь,    что   за   люди   живут   там!
Эх   ты!     Дура   ты,   дура!

А    она    молча   на   всё   соглашалась    и   опускала     повинные    глаза.
А   что   ей    было   сказать?
Что   устала   как   на   верёвочке   ходить?    Что   доверилась    совсем   чужим    людям?
Но   ведь   и    она   тоже   живая,    и   ей    хочется    иногда,   хоть   что-то    поменять   в   своей    жизни.

Ну     вот   и   получила!
Не   ходи    туда     больше!
В   следующий    раз,   может   и   не   то   совсем   будет.     Ладно    ещё    подоспела.

А   я   тут    бегаю,     ищу   тебя,   дуру   такую!
Что    тебе    там,    такое,   -    мёдом   ворота    намазали?      Лезешь,    сама   не    знаешь   куда!
Пока     бока    все   не   обдерут   -    всё    ведь   не   поумнеешь!

А   она   слушала   и   тихонечко    про   себя    вздыхала.
Если   бы   говорить  то   умела,  -    ой   как  бы   на   жизнь  то    пожаловалась!

Но    ни    слова    за    жизнь    не    произнесла,    бабки    Федотьи,      старая      коза!