Глава 2.
- Ох, помню я тебя помню, червь подзаборный!- сказала мрачно Первая Голова и Добрыня вздрогнул, чуть не опрокинув ковш с содержимым.
- Это отколь ты его помнишь-то? - поинтересовалась Третья Голова, шумно выдыхая из ноздрей дым. - Я конечно в догадках маюсь немного, но пока все как-то смутно.
- Совсем чтоль умом больна-то? - удивилась Первая Голова. - Ты глянь-то на его рожу! Неужто не узнаешь этого жука навозного?
Добрыня замер, затравленно оглядываясь на нависшего над ним Змея Горыныча. Он не понимал драконьего языка, но как-то смутно догадывался, что речь вдруг зашла о нем, раз уж Змей Горыныч стал говорить на своем языке. Вторая Голова видя замешательство Добрыни, учтиво перевела ему сказанное. Тот схватился за ковш, разом выпил его и выпятил грудь колесом.
- Да этот лапотник в банде у Муромца был, - ответила Первая Голова, - там, на Калиновом Мосту...
- Так-так, на Мосту Калиновом говоришь, - хмуро косилась на Добрыню Вторая Голова на людском языке добавила. - Второй слева, на гнедом коне... помню-помню. А как же!
Третья голова ничего не сказала. Пользуясь моментом, она втянула в себя остатки содержимого бочки.
- Ай, да, мужик! - сказала вдруг Первая Голова, тоже переключившись на более примитивный язык жителей окрестных земель, и хлопнула лапой Добрыню по-дружески.
Отчего тут еле-еле удержался на ногах.
- Как сейчас помню, - вспоминала Первая Голова,- Муромец ужо драпать собрался, а Добрыня вон до последнего стоял.
- Дак я... - начал было оправдываться Добрыня, хотев сказать, что сапог у него застрял в щели между бревнами и ему пришлось не по своей воли изображать героя-одиночку.
- Ну! За храбрость! - вдруг сказала тост Третья Голова, наливая опешившему Добрыне полный ковш из свежей бочки.
- За храбрость, так за храбрость, - согласился живо Добрыня. Пока никто не передумал выпить за упокой.
Вторая Голова икнула и расплылась в широкой улыбке.
- А скажи-ка любезный, - начала она вдруг приставать с гнусными инсинуациями к Добрыне, - как тебя угораздило попасть в банду...ээ.. как ее там - дружину к Муромцу?
Добрыня смутился и начал было оправдываться, рассказывая сбивчиво о нелегкой крестьянской жизни, удалой молодецкой силушке, амбициях и...
- Оставь ты его, - вяло сказала Первая Голова. - С кем не бывает. По молодости ведь хочется дел натворить всяких, погеройствовать как бы немного, перед девками покрасоваться.
Добрыня кивнул. Слеза покатилась по крутой щеке его и он всхлипнул.
- Ну и как я теперь буду? - поник головой он и, узрев стоящий ковш, тут же отпил из него одним махом.
- Не понял? - сказал на это Змей Горыныч.
- Чего уж тут не понять-то? - Добрыня поднял свой взор на сидящего перед ним супостата. - Стало быть сижу я тут квашу со Змием Зеленым, вместо того, чтоб везти его головы принцессе, дабы полцарства и ее же в придачу получить, стало быть... А теперь что? Ни богатства, ни славы, ни жены любимой и долги...
- А что долги-то? - поинтересовалась Третья Голова.
- Долги... - задумался на некоторое мгновение Добрыня. - Долги - есть. А как же без них-то? Мне что делать больше нечего сейчас? Давно бы подался в южные страны. Там подиш-то тепло круглый год, да и снега нет. И девки там водятся очень хорошие, горячие... эхххх...
- А принцесса-то как? - спросила Первая Голова, узрев душевные смятения Добрыни. - Краля страшна и на морду неприглядна? Глупа и сварлива?
- Да нет же, - почесал свою макушку Добрыня, раздумывая, - Василиса-то? Да уж красива. Стройна, аки молода березка... такая вся из себя. Ума палата. Даже папенькой своим вертит, не говоря уж об остальных. На лицо добра, ну а вот в душе - ну прям сущая стерва и еще...
- А оно вам надо? - перебила Вторая Голова. - В смысле ты хочешь век быть подневольным, и быть на побегушках у бабы такой? А где же свобода и воля?
Добрыня покачал головой и снова заглянул в ковш.
- С другой стороны, - он замялся, - с другой стороны есть полцарства и долги вот отдать надо...
- Да, конечно! Полцарства! - живо согласилась Первая Голова. - Как же! Дадут тебе они полцарства!
- То есть? - опешил немного Добрыня. Он, конечно, был немного пьян. Чуть. Но тут пока до него не доходил смысл идеи.
Первая Голова стала рассуждать о хитрости и коварности людишек, бубня себе под нос в полголоса. Третья Голова не выдержав и малой доли этого словоблудства, окунулась в бочку и застряла там на некоторое время. Вторая Голова, пользуясь случаем, популярно и очень доходчиво объяснила Добрыне, далекому от власть имущих и денег держащих людей, политику этих самых людей, и, конкретно, почему он хоть и на словах получит свою законную долю царства, уйти с ней никуда не сможет. Добрыня кивал головой - до него постепенно доходил смысл сказанного и он все сильнее становился мрачным.
- Это уж точно, - сказал он грустно после такого нравоучения. - Полцарства мне не видать, конечно... но и не жить мне более на этом белом свете.
- Какие-то проблемы? - спросила Первая Голова, разглядывая Добрыню.
- Долги, однако, - коротко ответил тот и упал тотчас же наземь, уснув крепким мертвецким сном от принятой дозы. И тут же молодецкий храп разнесся по сводам пещеры.
Третья Голова критически заметила:
- Хлипкие нонче людишки пошли-то.
- Они всегда такими были, - ответила на то Вторая Голова. - Ладно, пусть проспится. Ему еще надо перед очами царя предстать... Да и долги опять же.
- В общем не жить Добрыне долгою жизнью, - констатировала сей факт Третья Голова.
Воцарилось молчание, прерываемое храпом.
- Ну, так и терпеть невозможно! - поморщилась Первая Голова и решительно направилась к выходу.
Змей Горыныч осторожно перелез через бренное тело Героя и выбрался наружу, под теплое летнее солнышко. Вторая и Третьи Головы жмурились от яркости света и фыркали в разные стороны от запахов окружающей их флоры.
- Пить надо меньше! - сказала осуждающе Первая Голова. - И побольше бывать на свежем воздухе!
- Завянь, зануда, - ответила Третья Голова, окончательно приходя в себя от внезапно нахлынувшего на нее окружающего мира.
- Есть мнение, - сказала Вторая Голова, приведя свои ощущения в надлежащий вид, - все же помочь Добрыне. Чем мужик хороший. И пить умеет.
Третья Голова осуждающе посмотрела на нее. В ее глазах был укор.
- По-людским меркам, конечно, - поправилась быстро Вторая Голова. - Да и жалко мужика, как-то.
Змей Горыныч оглянулся, желая точно убедиться, что его никто не подслушивает и повел беседу с сами собой, удобно расположившись на пригретом солнцем холме, недалеко от своего логова.
- А много ли у него долгов-то? - поинтересовалась перво-наперво Вторая Голова. Не получив вразумительного ответа, продолжила. - Предлагаю девку выкрасть, а папашку стало быть замочить как бы по ходу дела.
- Это зачем это? - тут же спросила Первая Голова. В отличие от других голов, она пребывала в более трезвом состоянии ума.
- Так Добрыня, стало быть, "спасет" девку-то из лап Змея Горыныча, а та на радостях на ем жениться. А иначе-то никак... царский престиж. И будет Добрыня править царством, заместо внезапно умершего царя. Целиком и полностью...
- А Добрыню-то мы научим, - вставила слово Третья Голова, - как с ентой девкой себя правильно вести. И не она им будет вертеть-крутить, а строго наоборот. Первая Голова вышла из раздумий и уставилась на двух других, рассматривая их очень подробным образом, точно выискивая нечто в их глазах.
- Что-то не так? - вежливо поинтересовалась Вторая Голова, прикрывая один глаз скорее по привычке, нежели от желания скрыть какую-то тайну.
- Больно вы деловиты шибко, как я погляжу, - заметила Вторая Голова, - а к слову, между нами, девочками, Добрыню кто-нибудь спрашивал? Хочет ли он этого? Насколько я знаю, он говорил насчет южных провинций и горячих бабах... Нужна ли ему скучная царская жизнь?
- Тоже верный вопрос, - согласилась Вторая Голова на сказанное. - Как догадываюсь, изначально он хотел стало быть Змея Горыныча завалить...
Она сделала паузу, рассматривая других.
- Полцарства получить, долги отплатить и "махну лаптем тебе, любимая, прощай ты дорогая, прощай ты на всегда...", - закончила фразу Вторая Голова.
- И что с этим супостатом прикажете сделать? - спросила кровожадно Третья Голова.
- Съесть-то его можно завсегда, - кивнула Первая Голова в сторону пещеры, оттуда иногда доносились звуки богатырского храпа. - Но это неинтересно как-то.
- А что тогда? - живо поинтересовалась Вторая Голова. - Дать ему злата-серебра и отпустить с миром?
- А оно у нас есть? - задала вопрос Первая Голова. - Почитай все извели на алкоголь и огонь-воду...
- Все-все? - удивилась Вторая Голова. - Даже?...
- Даже и то, - кивнула уверенно Первая Голова. Снова уставившись на обоих голов, завопила драконьим голосом. - Да вы что сдурели совсем?! Сами же и извели-то!
- М-да, - глубокомысленно задумалась Третья Голова о сказанном, слушая вполголоса нравоучения Первой Головы. - Что-то я очень смутно себе представляю последние два-три месяца...
- Да ты вообще атрофировалась окончательно! - сказала Первая Голова, прервав поток своих слов.
И тут же добавила ряд совершенно неупотребимых в светских разговорах слов и междометий, окончательно выражая свою точку зрения на состояние обоих голов, путей их развития и спития, включая аспекты деградации ума и о том, как из трехголового дракона легко и непринужденно становится одноголовый...
- Ну ты это загнула совсем! - заметила Вторая Голова. - Может лучше сделать Двухголового, так сказать с симметрично расположенными головами, дракона? Мы-то общий язык завсегда найдем и нам ведь скучно не будет...
Третья Голова энергично закивала.
- Пить надо меньше! - огрызнулась Первая Голова. И более миролюбивым тоном добавила. - Вернемся к делу.
- Еще проще можно сделать так, - подала идею Третья Голова, - девку крадем, требуем выкуп и напополам с Добрыней.
- Не напополам, - заметила строго Вторая Голова. - А на четыре равные части - по количеству голов заговорщиков.
- Правильное решение, - подтвердила сказанное Первая Голова и с ней тут же согласилась и Третья.
- Тогда пошли искать этого самого царя и... где он там живет? - задумалась Вторая Голова.
- Найти успеем, - сказала Третья Голова. - Полетели завтракать.
- На лугу, на лугу, на лугу пасутся... овцы, - пропела невзначай Вторая Голова.
- Почему бы и нет? - задумчиво произнесла Первая Голова. - Этого зверя давно не было в нашем меню.
Змей Горыныч взлетел и стрелой поднялся высоко в небо. Вскоре он скрылся за редкими облаками, и его тень скользила по ним расплывчатым серым пятном.