Вот кстати мнение другого
поэта. В прозе.
Цитата: Немцов был таким, какие тут долго не живут: для него абсолютно неважно было всегда оказываться правым, он часто и сознательно подставлялся, не слишком считался с общественным мнением и не старался понравиться ему — и именно поэтому нравился.
Он был человек абсолютно естественный, а в сегодняшней России, где все неестественно, это опасно и трудно.
Он любил красивых женщин, и они его любили, и это тоже абсолютно естественная вещь — не нравится она только тем, кто никого не любит и никому даром не нужен. Немцов не самоутверждался за счет чужой любви, ему нужны были не победы и не чужое унижение, а обычная радость жизни, и потому у него было много друзей, подруг и добрых приятелей.
Врагов он тоже умел наживать. Он, думаю, был не всегда разборчив в связях. Но кто же тут разборчив в связях? Только тот, кто не имеет их вовсе. Ему важно было, что думает о себе он сам, и потому он был мало склонен к отступлениям, моральным компромиссам и выгодным трусливым поступкам.
Впервые я увидел его в ельцинские времена, когда приехал писать о восстании в Шахтах, где безработные перекрыли дорогу. Немцов прибыл от правительства разговаривать с этими шахтерами. Он спустился вместе с ними в шахту и честно сказал, что это очень страшно. Он не мог, конечно, облегчить их положение, но временно успокоить — смог, и они, встретившие его в штыки, постепенно стали с ним говорить, жаловаться, кричать на него, и обстановка разрядилась.
В нем не было ничего от сурового представителя власти, приехавшего осадить зарвавшихся подданных. Он и во время нижегородского губернаторства не воспринимался как сакральная власть. Он был политик другого типа, популярного при Ельцине, — типа свой. Но Ельцин на самом деле не был своим, вот в чем штука. А Немцов был. И потому Ельцин, уйдя из власти, молчал, хотя, возможно, и мучился.
А Немцов оказался в оппозиции. И не мучился, потому что делал то, что хотел. Такие люди могут оказаться во власти лишь в результате великих случайностей, гигантских вертикальных сдвигов, и он был в этой власти белой вороной. Благодаря этой своей отдельности он стал единственным россиянином, который, поработав в правительстве, так решительно выпал из номенклатуры (случай Касьянова все же совершенно иной, и манеры другие).
Он при всем своем обаянии рубахи-парня был интеллигент, физик — сын матери-одиночки, и последнее его интервью в «Собеседнике» было именно о матери в нашей рубрике, где о матерях рассказывают самые известные люди. Из власти, оппозиции, науки, культуры... Культ матери существует в России только у блатных, а это неправильно. Быть маменькиным сынком вообще-то хорошо, а не позорно, как думают некоторые.
Немцова очень легко было убить, он ходил без телохранителей. Он был довольно крепок физически и полагал, что от самодеятельных провокаторов сможет отбиться, а от профессионалов охрана не спасет. Он был человек храбрый и весьма надежный, и после его гибели русская оппозиция потеряла очень много.
Его боялись наверху, конечно, и боятся до сих пор — иначе не стали бы врать, что на траурный марш пришли 16 тысяч человек. «Белый счетчик» насчитал больше 50 тысяч. Но это нормально. Они — власть — тоже много потеряли. У них будут теперь другие враги, пострашней оппозиции.