Довелось мне после окончания военной кафедры послужить в космических войсках нашей Родины. От службы получил массу приятных впечатлений, в том числе и в айтишном плане. Служил я в секретной части и имел дело с большим советским вычислительным комплексом, занимавшим четыре этажа, с электроподстанцией, системой водяного охлаждения и большими шкафами, составляющими непосредственно ЭВМ или, как её все называли, «машину». Техника была довольно капризной и ломалась часто. Военные должны были обеспечивать её работоспособность, а так как досконально этого монстра мало кто из военных знал, то в помощь им всегда дежурил представитель НИИ, из недр которого эта машина вышла. Таких людей военные называли «представителями промышленности» или «промыслами».

Работал среди промыслов благообразный дедушка, которого все называли Сёменычем и уважали как спеца. Силу Сёменыча я узрел в одно из ночных дежурств, когда одна из ЭВМ комплекса упала и заводиьтся заново не захотела. Были изучены мануалы по устранению неисправностей, заменена куча блоков, но ошибка так и не пропадала. Пошли за Семёнычем в его каморку. А Семёныч, как серьёзный мужик, в ночную смену трезвым ходил крайне редко и перед сном рюмку-другую всегда пропускал. В ту ночь он то ли не рассчитал сил, то ли у него были другие причины, но был он сильно пьянее обычного. По пути из каморки в машинный зал Семёныч то и дело врезался в стены и не попадал в дверные проёмы.

Подойдя к машине, Семёныч набрал на кнопочнике команду запуска, щёлкнул тумблером «Пуск», посмотрел на индикацию ошибки, после чего злобно пнул железный шкаф и обратился к машине:

— Ты ох#ела? Ночь, я сплю, а ты мозга тут е$#шь! (Второй пинок.) Сука!

Команда запуска, щелчок тумблера — машина стартовала и через положенные несколько секунд встала в боевой режим.
Семёныч одарил ЭВМ взглядом, полным презрения, и, шатаясь, пошёл обратно к себе в каморку. Стоит ли говорить, что в ту смену больше ни одного сбоя не было?